«Ты же хотела быть врачом, хотела спасать человеческие жизни. Так спасай».
Врачи, особенно молодые, тоже сталкивались со страхом: вдруг наука в этот раз не поможет, и пациента они не спасут? Но не пытаться спасти нельзя.
Шаманы общины по приказу Пако-Таша (судя по всему, их лидера) принесли в шатер все необходимое для ритуала. Кьяра ввела себя в экстатическое состояние низким горловым пением, ритмичными ударами в бубен и пляской. Ритуал камлания закончился каталепсией – шаманка лежала на полу, безвольная, как кукла, ее дыхания почти не было слышно.
Клио чувствовала, как угасает и ее собственное сознание, будто душа Кьяры, отправившаяся в путь, утягивала ее за собой. Но свет не померк: наоборот, белого стало слишком много. Мир живых уступил… нет, не миру мертвому – миру совершенно иному. Юдоли Сновидений.
Она крутанулась вокруг своей оси, выискивая взглядом фигуру в белом. Не нашла. Пока не нашла.
– Кьяра? – раздавшийся в абсолютной пустоте и тишине голос звучал неуверенно.
Клио направилась вперед: стоя на месте, не получишь ответ. Вокруг нее в безумной, мистической, будто управляемой невидимыми духами карусели кружились чужие сны. Она скользила меж них, молочно-белый туман стелился под ногами.
– Клио…
Показалось, что зовущий шепот доносился из сна-осколка.
Обернувшись, она с облегчением выдохнула. Нет. Шептала Кьяра, очутившаяся в ее сне. Хотя шаманка не казалась здесь такой же реальной, как Клио, – она была, скорее, духом, призраком. Путеводной звездой.
– Идем.
Губы Кьяры не шевелились, и голос звучал неестественно, будто преодолевая расстояние в десятки тысяч миль. Или доносился из иной реальности. Клио представила, как сама она, безучастная, сидит в шатре с закрытыми глазами, а шаманка в экстатическом трансе шепчет ей эти слова.
Она шла, сопровождаемая слабым призрачным отголоском Кьяры. Шла босой, что отчего-то в царстве снов случалось очень часто.
Антураж изменился безо всякого предупреждения. Сны-осколки остались, но теперь между ними протянулись сверкающие нити. Некоторые осколки и вовсе были окутаны ими, и содержимое снов едва проглядывалось. Это настораживало. Впереди слабо мерцал силуэт Кьяры, но Клио позволила себе чуть отклониться от намеченного шаманкой маршрута. Приблизилась к сну-осколку, наиболее густо оплетенному серебристо-белыми нитями. И только тронув их, поняла – это паутина.
Странная, далекая от реальной, но паутина.
Клио брезгливо обтерла ладонь о платье и поспешила нагнать остановившуюся поодаль Кьяру. С каждым шагом паутинных нитей вокруг становилось все больше, с каждой минутой мир погрязал в ней все сильней. Будто гигантский паук оплел Юдоль Сновидений.
Спросить у бессловесной души Кьяры, что это означает, Клио не могла. А потому ей оставалось лишь покорно следовать за шаманкой. Продираться сквозь паутинную пряжу становилось все сложней. Кьяра просто проскальзывала сквозь нее, как и положено призраку, а вот Клио приходилось то протискиваться между серебристыми нитями, а то и вовсе по волокнам рвать хрупкую стену, преграждающую путь.
Сюрпризы на этом не закончились. Кьяра привела Клио к огромному, в человеческий рост, кокону. В похожем свои яйца откладывают пауки. Вот только это должны быть гигантские сновидческие пауки.
С подобными Клио, к счастью, не встречалась. Обыкновенных пауков, в отличие от бабочек, она недолюбливала, а потому не спешила взаимодействовать с коконом. Однако застывшая рядом Кьяра явно не собиралась никуда уходить. Что бы ни случилось с ее подругой Руаной, разгадка находилась здесь.
В коконе.
Клио медленно выдохнула воздух через сложенные трубочкой губы. Преодолевая брезгливость, с холодком в груди принялась разрывать паутину.
В обычном паутинном коконе – всего лишь пара слоев со спрятанной между ними рыхлой прослойкой. Здесь же слоев оказалось бесчисленное множество. От безостановочной работы (Кьяра здесь, конечно, ей не помощница) заныли пальцы, а до сердцевины кокона было еще ой как далеко.
Пространство вокруг вдруг подернулось рябью. Силуэт Кьяры почти угас, словно свет в потушенном фонаре. Очертания ее тела едва угадывались среди белоснежной Юдоли Снов.
– Что такое? Кьяра, что происходит?
Изменения дошли и до Клио, будто их принесла воздушная лавина. Ее втягивала в себя невидимая воронка, белый, как снег, мир сновидений словно таял под лучами весеннего солнца. Она выбросила вперед руку, в отчаянии хватаясь не за соломинку, но за паутину. Та растаяла в ладони, как сахарная вата – на языке.
Мир живых забрал Клио. Вернул свою блудную дочь домой.
Она сидела в шатре Руаны, осоловело глядя перед собой. Что ни говори, а такое резкое перемещение из одного мира в другой даром не проходит. Ощущение, будто тебя, разгоряченного, кидают в ледяную прорубь. И как Бадб могла спокойно погружаться в мир теней и так легко выныривать обратно?
Наверное, помноженная на года привычка.
– Что случилось? – прохрипела Клио.
Откашлявшись, с трудом подняла взгляд на шаманов. Даже глаза болели, а перед ними плясали фиолетовые круги.
– Я не справилась, не смогла, – шептала Кьяра.
Пальцы ее, простертые над полом, дрожали. Пако-Таш наклонился к дочери, нежно погладил плечо.
– Ты не виновата. Тот мир тебе чужд, у тебя просто кончились силы. Мы попробуем снова. Верно?
Последний вопрос был адресован Клио – шаман испытующе смотрел на нее.
– Ты знала, что так просто из кошмаров ее не вызволить, – медленно сказала она. – Вот почему согласилась помогать мне с поисками отца.
– Догадывалась, – мрачно сказала Кьяра. Во взгляде, обращенном на Клио, тлела надежда. – Ты вернешься в мир снов, чтобы помочь Руане?
– Я сноходица, – Клио произнесла это без торжества, но и без горечи. Слово ложилось на язык все глаже и привычнее. – Я не могу не вернуться.
Часть IV
Глава 29
Договор с демоном
Соглашаясь на сделку с Домиником, Морриган осознавала, что ее жизнь, и прежде не слишком мирная, быть таковой совсем перестанет. Но чего она точно не ожидала, так это того, что едва ли не каждый день ее новой жизни в Пропасти (на правах уже не гостьи, а адгерента Дома) будет начинаться с известия о смерти.
В духе громких газетных заголовков не выразиться – новое убийство Пропасть не потрясло. Похоже, жители подземного города успели к ним привыкнуть. И для многих (а может, и для всех) не стало откровением, что жертвой оказался очередной претендующий на трон член Высокого Собрания.
Доминик, вернувшийся из «зеркальной комнаты», поведал, что леди Зои Фоули умерла в собственном доме. Ее нашел дядя, Юстас Фоули, и в Высоком Собрании в очередной раз разразился скандал. Юстас с побагровевшим лицом выкрикивал обвинения, тыча