Ознакомительный фрагмент
семьи, или наличие образования, которое отвечает стандартам ИРА) может дать ей некоторые преимущества, она быстро избавилась от этого заблуждения. После принесения присяги ее непосредственный командир приказал ей явиться в один дом в Западном Белфасте, где собирались члены ИРА. Здесь Прайс выдали гору грязных, разнокалиберных, заржавевших патронов, которые явно были выкопаны из земли – Бог знает откуда. Затем кто-то выдал ей кусок наждачки и велел: «Почисти патроны».Прайс, фыркнув, решила, что это, конечно, самая что ни на есть интеллектуальная работа. Любой мальчишка-подросток мог ее выполнить. Действительно ли ей нужно это делать? Да и могли ли эти патроны еще служить? Неужели кто-то собирался стрелять ими? Она представила, как солдаты ИРА, сидящие в кухне, тихонько смеются над ней. Ей хотелось войти туда и сказать: «Засуньте эти патроны знаете куда?!» Но она не решилась: она же поклялась выполнять приказы. Все приказы. Возможно, это глупый обычай, но это и проверка. Поэтому Прайс взяла наждачку и начала скрести патроны.
* * *«Всю твою жизнь тебя учили, что это славный путь», – вспоминала Прайс. Но она была не только хорошо знакома с романтикой своего нового призвания, но и осознавала риски. ИРА только что ввязалась в вооруженную борьбу с Британией, и что бы там ее товарищи, такие же новобранцы, ни говорили о шансах на успех, эти шансы казались весьма призрачными. Ход событий показывал, что ты скорее всего окажешься побежденным в любой операции и даже во всей кампании, а значит, тебе следовало ожидать судьбы Патрика Пирса и других героев Пасхального восстания: в конце концов британцы возьмут твою жизнь, а ирландцы сложат о тебе легенды. Рекрутам Провос прямо говорили о двух возможных исходах: «Вы либо окажетесь в тюрьме, либо погибнете».
Крисси Прайс тоже знала об этих рисках, и, несмотря на свою преданность делу, она беспокоилась о дочери.
– То есть ты не закончишь образование? – спрашивала она.
– А что, революция подождет, пока я получу образование? – отвечала Долорс.
Часто ночью, когда Долорс возвращалась после очередной операции, Крисси молча брала ее одежду и, не задавая никаких вопросов, клала ее в стиральную машину. Но как-то раз Долорс пришла домой поздно ночью и застала мать в слезах: та узнала, что где-то взорвалась бомба, и испугалась за дочь: вдруг погибла именно она?
Вскоре после того, как сестры Прайс присоединились к Провос, им дали задание перейти границу и посетить тренировочный лагерь ИРА в Республике. Такие лагеря были обычным делом. Рекрутов привозили туда на машине или микроавтобусе; они ехали по петляющей деревенской дороге в какое-то отдаленное место, чаще всего на ферму, там обычно появлялся местный гид – домохозяйка в фартуке или сочувствующий приходской священник – и провожал их до самого фермерского домика. Лагерные сборы длились от нескольких дней до недели и больше; они включали в себя интенсивные тренировки с револьверами, винтовками и взрывчатыми веществами. Провос все еще имела дело с ограниченным арсеналом древнего оружия, большая часть которого датировалась временами Второй мировой войны, но новобранцы учились смазывать и разбирать винтовку, заряжать и вставлять взрыватели. Они маршировали колоннами и тренировались так, будто служили в обычной армии. У них даже было что-то вроде формы. В обычные дни молодые повстанцы носили простые джинсы и шерстяные свитера. Но на похороны они надевали темные костюмы, солнечные очки и черные береты. Они стояли в карауле вдоль тротуаров как решительная, дисциплинированная уличная армия.
Во время таких событий власти имели возможность фотографировать, они часто так и делали. Однако их восприятие этих недавно образовавшихся милитаризованных формирований все еще было устаревшим, и они часто не могли соотнести лица юных новобранцев с именами или другой ценной информацией.
Имидж «человека из ИРА» в Белфасте в 1960-х годах ограничивался радикалом, любящим посидеть за барной стойкой и выпить джина; он с трудом волочил ноги и хранил в памяти множество историй о былых временах. Однако Временная Ирландская армия решила изменить это карикатурное впечатление. Ее бойцы стремились быть аккуратными, дисциплинированными, организованными, идеологически подкованными – и безжалостными. Они называли себя «добровольцами», и само это название ассоциировалось с обреченными на смерть героями Пасхального восстания; под патриотизмом они понимали образ жизни, при котором патриот был готов заплатить самую дорогую цену. Будучи добровольцем, ты должен был при необходимости пожертвовать всем – даже собственной жизнью – ради служения делу. Именно такие идеи внедрялись в среду революционеров, способствовали развитию пьянящего чувства товарищества и осознанию важности миссии, а также укрепляли связи, казавшиеся нерушимыми.
* * *Сестры Прайс, вероятно, хотели служить на переднем крае, но первоначально они работали курьерами. Это дело считалось важным, потому что всегда была необходимость переправлять из одного места в другое деньги, снаряжение или тех же добровольцев. А переезды с места на место часто оказывались рискованными. У Долорс имелся друг, Хью Фини, у которого была машина, и девушка порой использовала ее для своих поездок. Носящий очки и являющийся сыном владельца паба, Фини принадлежал к среднему классу и, подобно Долорс, был членом «Народной демократии». Он тоже учился на педагога и сочувствовал ИРА.
Сделавшись активными добровольцами, Долорс и Мариан тем не менее не бросили колледж. Колледж служил отличным прикрытием. Они приходили домой после занятий, бросали книги и отправлялись на операцию. Будучи девушками, сестры Прайс с меньшей вероятностью, чем их товарищи-мужчины, могли привлечь внимание властей. Долорс порой переходила границу по нескольку раз в день, показывая поддельный документ на имя некой Рози. Она делала это так часто, что солдаты на контрольно-пропускных пограничных пунктах начали узнавать ее. Но они никогда ее ни в чем не подозревали, считая, что у нее, должно быть, есть какая-то скучная работа, требующая постоянных хождений туда-сюда. Долорс была общительной, располагающей к себе девушкой, к тому же она немного флиртовала. Парням она нравилась.
«Рози! – кричали солдаты, завидев ее. – Как дела?»