Глава 10
Де Монтегю нашел ла Вивьера в грязной комнатке придорожного трактира неподалеку от Энсенадо. Тот сидел за столом в окружении пустых бутылок и при свете двух свечей задумчиво выводил гусиным пером ровные строки на листе бумаги.
– Я уж испугался, что ты пьян, дружище, – усмехнулся капитан, скидывая дорожный плащ.
– Ты же знаешь: я либо пью, либо пишу стихи, – все еще находясь под действием своей поэтической музы, медленно ответил ла Вивьер. – Бутылки опорожнил де Сан-Лоренцо.
Лейтенант кивнул в сторону кровати, на которой, раскинув в стороны руки, храпел вышеупомянутый сосед по комнате. Де Монтегю поморщился: он сам редко распахивал объятия Бахусу и среди подчиненных не приветствовал пьянства. Уж слишком много было в его жизни примеров пагубного воздействия избыточных винных паров на людские судьбы.
Подойдя к столу, капитан на правах старого товарища преодолел робкое сопротивление автора, вытащил лист из-под его руки и, поднеся его к свече, прочел последние строки:
Ты просто верь: весна придет,и южным свежим ветромпечаль твою она снесет,рассыплет серым пеплом…– О боже! Ты неисправим!
– Отстань, женщинам нравится! Остальные пусть не читают!
– Что по нашему вопросу? – спросил де Монтегю, возвращая ла Вивьеру пергамент.
– Командор в гневе? – вопросом на вопрос ответил лейтенант.
– Абсолютно спокоен, – усмехнулся капитан Ожерского легиона и тут же уточнил: – Спокоен настолько, что мне страшно находиться с ним рядом. Я и сюда отправился, чтобы быть подальше от графа. Клянусь честью, мне кажется, что однажды он очень спокойно всадит мне нож в спину и тут же забудет о моем существовании!
– Что есть, то есть, дружище Карлес, – согласно кивнул головой собеседник. – Я тоже боюсь молчания де Бернье больше ругательств. Если он ругается, значит, еще не все так плохо, а вот если молчит – быть беде.
– Так зачем же ты, Серхио, пошел на эту странную сделку и упустил нашего друга Смычка?
Капитан уселся на скрипнувший под его весом табурет, предварительно пододвинув его к столу, и, бросив на свободное от бутылок место шляпу и перчатки, уставился на товарища ироничным взглядом. Тот же в это время задумчиво чесал затылок, стараясь сообразить, с кем из его людей уже успел пообщаться де Монтегю и откуда узнал детали произошедшего.
– Да нормальная была сделка… – Ла Вивьер досадливо поморщился, вспоминая подробности не удавшегося захвата нужного командору человека. – Мы бы взяли Смычка, да за него заступились некий граф де Сен-Мар с солдатами из кастельонского гарнизона. Ты же знаешь, эти горе-вояки сильно нас не любят и не упускают случая сделать какую-нибудь гадость. Особенно когда их больше.
– Что есть, то есть, Серхио, – де Монтегю повторил слова товарища, скопировав даже интонацию, – но ты и это должен был предусмотреть.
– Знаешь ли, этот самый Смычок чертовски проворен. И очень хорошо управляется со шпагой. За какую-то минуту он вывел из строя трех бойцов и обязательно продырявил бы еще кого-нибудь. Такого легче убить, чем брать живым.
– Мне вообще плевать на Смычка, – капитан небрежно махнул рукой, – лишь бы эти чертовы письма нашлись. А его можно хоть прирезать, хоть пристрелить, хоть удавить во сне.
– Ага. Зато командир приказал доставить его живым, – с кислой миной на лице возразил ла Вивьер.
– Ладно, за него вступились, ты пошел на сделку, – поторопил его де Монтегю, – и выставил на поединок именно Грача. Я так полагаю, у тебя были какие-то соображения так поступить?
– О да! Соображения были, – усмехнулся Серхио, – да не одно, а как минимум два. Грач в последнее время слишком много возомнил о себе, вел себя дерзко, всячески намекая, что такой боец достоин повышения. И считал, что я не продвигаю его из-за боязни вырастить себе конкурента.
– Каждый уверен, что способен быть лучшим командиром, чем его командир, – хохотнул Карлес, – вечная история. Но если бы он одолел де Бранди, проблема только усугубилась бы.
– Я помню, как де Бранди владел шпагой еще во времена службы у нас, так что шансов у Грача было совсем мало. А учитывая, что Смычок за эти годы стал фехтовать еще лучше, то и вовсе не было. Пожалуй, сейчас на поединок с ним безбоязненно можешь выйти только ты, Карлес, очень уж он хорош. И это было вторым соображением, чтобы не рисковать понапрасну жизнью других моих солдат – боюсь, что в чистом фехтовании никто из них ему не соперник. Однако же за самим решением согласиться на условие де Сен-Мара стоял вполне себе трезвый расчет. – Ла Вивьер поочередно стал трясти стоящие на столе бутылки, пока не обнаружил не полностью опустошенную. Оценив по весу количество оставшегося содержимого, он виртуозно разделил его поровну на две кружки, для себя и для капитана. – Так вот, Карлес, я точно знал, что отряд де Сан-Лоренцо находится поблизости от Энсенадо, и успел послать к нему гонца прежде, чем Смычок вышел из трактира. Так что не так уж велик был риск упустить его.
– И тем не менее, – де Монтегю, прежде чем выпить, отсалютовал товарищу кружкой, – ты его упустил.
– К сожалению, Смычок заметил отряд вот этого богатыря, – ла Вивьер, не оборачиваясь, ткнул пальцем в храпящего товарища, – на подходе к Энсенадо и успел повернуть в город, где на скорую руку слегка запутал следы. Де Сан-Лоренцо не распознал хитрости и бросился прочесывать город, а шустрый де Бранди в это время спокойненько уплыл по Тахеде на одном из речных судов.
– Чего же тогда мы сидим здесь, а не мчимся в Уэску? – хмуро поинтересовался капитан.
– Потому что до Уэски он не добрался, поскольку река в этих местах судоходна лишь днем. На ночь суда становятся на якорь, что, по всей видимости, стало для де Бранди неприятным сюрпризом. Его судно ночует у берега совсем недалеко отсюда, – лейтенант неопределенно махнул рукой в ту сторону, где должна находиться та самая Тахеда.
– Что-то мне подсказывает, – де Монтегю осторожно вернул пустую кружку на стол, настороженно глядя на собеседника, – что хороших новостей сегодня не будет.
– Смычок покинул корабль без лишнего шума, – продолжил ла Вивьер, – и ушел на левый берег, справедливо полагая, что на этом мы его быстро найдем. А там земля баронов, пограничье…
– Да черт с ними, с баронами! – раздраженно воскликнул капитан.
– Согласен, с баронами можно решить вопрос, но вот с эльфами – никак. На деревню, в которую ушел де Бранди, напали эльфы, и немногие спасшиеся вплавь тамошние жители утверждают, что бежать им помог некий сеньор, вступивший с остроухими в бой. А учитывая, что этих анкилонских мерзавцев было не меньше сотни, участь этого сеньора незавидна.
– Это все?
– Деревня еще горит, и неизвестно,