Дамблдор бы не одобрил. Но способ известен, а приз — целый хоркрукс сам по себе плюс продолжение пляски — слишком велик.
— Мой лорд, котел... я подтащу его? — тем временем разорялся Хвост.
— Нет-нет, я бы не хотел отпускать тебя, — такое участие было для господина Реддла весьма необычно, но удивиться Гарри не успел. — Кто-то же должен привязать мальчишку как следует. Нагайна, конечно, всем хороша, но пальцев ей недостает.
— Рад, что могу восполнить ее недостатки, о мой Лорд.
— Ну какой-то толк от тебя должен быть? Хотя бы для статистики, — Волдеморт обязательно пожал бы плечами, но пока что не особенно было чем. — Лучше достань заранее косточку.
Петтигрю заколдовал над могилой старшего Реддла, но Гарри было уже не до него. Шорох слева. Перехватить палочку. Шорох прекращается — учуяла. Собирается в кольца. Целится — ее младшие сестры в джунглях прошивают густой подлесок хирургически, что ей пара плит? Собралась. И-и-раз!
К Поттеру летит уже раскрытая пасть — нет, загрызать, как Снейпа, она его не собирается. Ударить головой, обвить, придержать челюстями — но прежде всего напугать. Волдеморт на совесть натаскивал свою гончую змею, но сейчас ее подвели неоправданные ожидания.
«Сссюрприссс!» — на чистом змейском проговорил Поттер и ткнул остролистовую палочку змеище в пасть, мимо зубов. Сомкнуть их Нагини не успела.
— Финдфайр! — кратко бросил Поттер. Змея взорвалась. Эх, не будет Сью сумочки. Ладно, компенсируем.
Финдфайр опасен для любого школьника — прежде всего тем, что сделать его этот самый школьник может, а вот остановить — уже нет. Но Главный Аврор Поттер — чуть другая статья. Нет, формировать его в эффектную плеть, как Волдеморт или Дамблдор, он не мог — но контрзаклятие, благодаря тому же Дамблдору, всегда державшему записи в поряде, знал. Последние клочья огня увяли.
Перемазанный холодной змеиной кровью, но сердечно улыбающийся, он поднялся во весь рост, опершись спиной о многострадального ангелочка.
— Привет, старая вешалка! — беззаботно провозгласил он. — И ты тоже, Короста. Ну как, кормит новый хозяин? Клетку чистит?
— Ты...! — был краток напуганный уже до потери страха Петтигрю. К его чести, палочку он вскинул сразу же, посылая в Гарри Редукто.
Волдеморт же вопил уже ультразвуком.
— Нагини! Нет! Не стой, болван, волоки это отродье сюда!
Какое там! Гарри упал вперед почти вертикально, пропуская заклятие в ангела, тут же потерявшего крыло. Сам же Поттер, приземлившись на руки, откатился за следующее надгробье. «Агнес Вигхэм, мать семерых детей», — прочел он, — «Ну, старушка, тебе к шуму не привыкать!».
Привстав на одно колено у плиты, Гарри выпустил в сторону двух будущих арестантов Диффиндо. Хвост, однако, не посрамил школы Ордена Феникса, да и чутье у него было крысиное — Протего встал там, где надо.
В полном молчании Поттер кружил вокруг пятачка с кубком и посылал в Петтигрю все новые и новые заклятия. В полном молчании Питер оборонялся, иногда отвечая щедрым Конфринго, оставлявшим от могильных плит только щебень. Недостаток звуков восполнял Волдеморт.
— Хвост, тупое бессмысленное животное, ты что, школьника закончить не можешь?!
Поднимает фонтан земли отраженное Редукто, в воронке — чей-то череп. Но он тут давно. Пляшут могильные плиты, уже начинает тлеть высаженный каким-то заботливым потомком кипарис, а темный лорд все еще воет и ругается, как пьяница на американских горках.
Они обменялись еще несколькими пылающими оплеухами, когда Гарри почувствовал, что что-то не так. Ну точно, немного сдает левая нога — он почти не заметил, как задело. Может, Диффиндо Хвоста, а может, и осколок очередного невезучего памятника. Так, надо что-то делать — нельзя утрачивать подвижность. Если бы еще голова не так болела...
— Выходи, Поттер, обещаю без Круцио! Умрешь здоровым! — воззвал Волдеморт.
— Хрен тебе, Томми! — ответил Гарри, посылая в Хвоста пригоршню камней. Ошибка — они не успели набрать скорости, так и оставшись неприятной проказой проклятого школьника. — Я лучше с метлы упаду! И метла будет моего внука, змеемордый!
— Поттер, — почти устало проговорил его визави, — если ты не выйдешь по добру, я прослежу, чтобы внуков не было даже у твоих знакомых.
Отвечать Гарри не стал — берег дыхание. Отойдя на одну могилку в глубину, от присел за памятником «преподобному Эгберту Кудли, единственному методистскому священнику в деревне. И единственному методисту». Так-так, давайте-ка подумаем: раз за разом они с Хвостом поднимали ставки, используя все более и более злые вещички — и как-то само собой вышло, что били по площадям. Это естественно — Петтигрю не был вполне уверен, где именно сидит Гарри, а Поттер не мог нормально прицелиться.
А почему не мог? Время, время, время... А если попробовать что-нибудь попроще — и куда как лучше отработанное? Шанс будет только один — сыграть на чувстве превосходства взрослого мага и мании величия его хозяина — ему нужна одна секунда промедления.
Вместо того, чтобы выкатиться из-за надгробья, Гарри подобрался — и прыгнул, на миг устроившись на гладкой верхней грани обеими ногами. Теперь быстро выпрямиться, и...
— Экспеллиармус.
Палочка выскочила из руки Хвоста, как зубочистка. Под гневные вопли Волдеморта тот попытался было проползти за ней, но...
— Диффиндо! — взмахнул палочкой Гарри и на сей раз потерял равновесие. Он упал на дорожку плашмя, больно ударившись спиной, его голова разминулась со следующим надгробием на пару дюймов — но где-то впереди жутко заорал Хвост.
Собрав сбитое дыхание, Гарри медленно, держась рукой за плиту бедолаги Кудли, пытаясь поймать на кончик палочки раненого Петтигрю.
И не находя его.
— Да что такое! — взвыл Поттер в небо. — Второй раз уже!
Он поплелся к Кубку через изрытый заклятьями пятачок. Болело все. Гарри еле поднимал ноги от земли — и, разумеется, обо что-то споткнулся. Заработав еще одну ссадину на лбу, Гарри поднялся, намереваясь покрепче пнуть несвоевременный камень — как вдруг сел и заржал нервным, чуть визгливым смехом.
У его ног лежала аккуратно срезанная рука, на которой не хватало пальца.
* * *
Над стадионом висела нехорошая тишина — не столько тишина, сколько равномерный настороженный гул, сложенный из тысяч шепотков. Лабиринт все еще застилала мгла, туда уже в третий раз ушли Макгонагалл и Хагрид, равно обеспокоенные и равно недоумевающие. Бледно-белый, как пещерный лишайник, Муди в пятый раз опрашивал ошеломленных Чемпионов.
В предплечье Крама вцепилась Гермиона — именно вцепилась; тот, впрочем, если и обращал на это внимание, то только пытался ее успокоить. Напрасно: более всего юную мисс Грейнджер пугала неизвестность. Рон Уизли и Седрик Диггори обменивались мрачными взглядами, кивали друг другу и поигрывали палочками, а Флер, Чжоу и Ханна по-тихому взяли в тесный кружок молчаливо стоящую поодаль Сьюз.
Где-то чуть дальше Перси Уизли и Фадж орали на министерский персонал. Такового было слишком мало, и то в основном на положении зрителей, но оба администратора уже неслабо вошли в роль: Перси демонстрировал рвение начальнику, Фадж — непреклонность подчиненному. Амелия Боунс и Альбус Дамблдор, пока что свободные от аппаратных игр, молчали в стороне; Амелия поглядывала на повесившую голову племянницу, Альбус — на вход в лабиринт.
Как обычно, Дамблдор с направлением угадал. Поттер вывалился из портальной вспышки у самых ворот и приземлился лицом в траву.В обеих ладонях он сжимал Кубок — да с ним и встал. Взъерошенный, расцарапанный, залитый какой-то гадостью и извоженный в земле, он представлял из себя то еще зрелище — но Кубок был несомненный. Толпа восторженно взревела — но ответственные лица уже принялись пробиваться к герою дня.
— Твою мать, — таковы были его первые слова. Дальше он был уже неразборчив — ни Крауч на чужой деревянной ноге, ни отделенный от лабиринта Чемпионами Дамблдор не смогли успеть первыми, и всю дальнейшую тираду Гарри произнес в грудь Сьюзен Боунс.
* * *
Фальшивый Муди вел фальшиво ошеломленного Поттера якобы в больничное крыло. Он поминутно оглядывался на парня, думая, видимо, начать ли опрашивать бедолагу уже сейчас, или же это будет слишком рискованно. Гарри же смотрел совершенно не на него: над странными попутчиками вилась яркая бронзовка, закладывая петли и теряясь в портретах, но следуя за ними неотступно.
— Ну и что там случилось? — наконец отмер Крауч.
— В кубок кто-то засунул портключ, — проговорил Гарри, переводя дыхание и незаметно проверяя палочку в рукаве. — Меня перетащило на какое-то кладбище, а там Волдеморт.
— И? И что дальше было-то? — Барти пока еще держал чуть провинциальный говорок Аластора, а вот беспокойство — уже нет.
— Профессор, давайте, ну... не тут! — Гарри заговорил громким шепотом, и жучок спустился ниже. — Во-первых, в Хогвартсе Упивающийся!