— Разумеется, — кивнул Гарри. — Похоже, что-то давно разговор назрел, да?
— Не хотела отвлекать от дел. Все-таки это и мои дела тоже.
— Резонно, — кивнул Поттер. — Итак, что же тебя, собственно, настораживает? То, что я делаю? То, как?
— Ни то и ни другое, — покачала головой Грейнджер. — Точнее, и это тоже, но как раз тут ты спрашиваешь моих советов, и, наверное, все идет неплохо. Меня волнует то, что творится со всеми нами.
— А что с вами творится? — поднял брови Поттер, сплющивая молнию на лбу. Интересно, если отпустить челку, будет ли она похожа на вопросительный знак? Или на семерку?
— С нами творится власть, Гарри, — Гермиона была, разумеется, совершенно серьезно. — То есть, и со мной — может, я была тогда и впрямь немного тороплива насчет саботажа. Ну и с тобой уж точно, еще с того суда над Мариэттой — но тебе хотя бы некогда. А вот наши помельче… Ребята со значками даже не игнорируют старост — они ведут себя так, будто они и есть старосты.
— Ну да, — кивнул Гарри. — В этом-то вся идея. Мы организуем общество вокруг себя, Гермиона, просто потому, что больше, как оказалось, некому. Помнишь, когда-то мы говорили о домовиках? — Мерлин, это было всю вечность назад, на четвертом курсе! Как же давно… — Что они, в отличие от гоблинов, не борются за свои права, кажется, так, и поэтому ими должны заняться волшебники?
— Разумеется, — быстро, как клюющая птица, кивнула Гермиона. — И я не отказываюсь от своих слов.
— Так почему ты думаешь, что волшебники так уж лучше домовых эльфов?
— А почему ты думаешь, что мы лучше волшебников? — хмыкнула девушка, оценив логическую петлю. — Хотя погоди, ты упоминал. Нет других добровольцев?
— Есть, но это Волдеморт.
— Да, как же я могла забыть о Волдеморте? — наклонила голову Гермиона. — О великом Лорде, так? Как-то у нас очень много Лордов на одну Англию…
— Гермиона, прекрати, — отмахнулся Гарри. — Скажи, я сам себя хоть раз Лордом называл? Хотя бы один раз. Хотя бы перед кем-то? Ну же?
— Тогда почему ты делаешь то же самое? Тайная организация, школьные собрания, знаки принадлежности. Культ силы.
— Потому что мы с ним оба готовим войну, — явно признался Гарри. — Что Волдеморт в семидесятые, что я сейчас. Вот только в те годы Реддл точно знал, что война будет, потому что он ее и начнет, а я сейчас знаю это, так как видел, как он ее начинал. И ты тоже.
— И тем не менее ты превращаешь Хогвартс в то, чем он не является, — упрямо посетовала Гермиона. — Наверное, в Дурмстранг. Зачем же? Нам всем потом жить в этом обществе, и не все смогут… перестать маршировать.
— Затем, что сейчас общество, усилиями Волдеморта, уже не то, в котором мы в Хогвартс поступили, только и всего. Школа должна учить детей тому, что надо знать… и сейчас это в том числе и мои уроки.
— Класс — возможно. Но Фронт — это не только учеба, как я заметила.
— Это в первую очередь учеба! — наклонился к ней Гарри. — Учеба тому, за счет чего Люциус Малфой почти взял власть! Не деньги, не умение их зарабатывать, но умение держать групповую лояльность, Гермиона. Клан. Партия. Да что угодно! — он перевел дух. — У чистокровных есть семьи. Консервативные, либеральные, плевать. А что есть у таких, как ты… и я?
— Где наша Магглорожденная Национальная Партия в Магической Британии, ты хочешь сказать? — хихикнула Гермиона. Она явно, явно втягивалась в спор. Хороший знак.
— Не думаю…, — покачал головой Гарри. — Скорее, где наши Лейбористы, какими они были когда-то. Я ведь читал, там бывали и рабочие, и графы.
О том, что в БСФ у Мосли было, в общем-то, примерно так же, Гарри умолчал. Вспомнит или не вспомнит?
— И все-таки, ладно. Допустим, ты хочешь партию? — Гермиона так и этак поворачивала идею в голове. — Прекрасно, я за. Ты говоришь, что сейчас это должна быть вооруженная партия? Ладно, я вижу, почему, и согласна. Но потом? — она смотрела Гарри в глаза, а в его очках отражался свет камина. — Я уже говорила — что, если люди не захотят перестать играть в войну?
— Такие, как я, и нужны, чтобы прекращать такие игры, — ответил Гарри спокойно. — Жаль, если Скримджер об этом забыл.
— Но учишь ты именно им, — обвиняюще хмыкнула Гермиона. — Что, вот что ты делаешь с Роном? Да, он был неуклюж и вспыльчив, но сейчас он, кажется, искренне верит, что при желании некий Рон Уизли просто пробьет кулаком любую стену!
— И что в этом плохого? — пожал плечами Гарри. — Рон — отличный парень. Но он очень уж долго полагал, что в это никто не верит, знаешь ли. И со временем низкое мнение о себе его б до добра не довело б! Оттуда обидчивость. Оттуда упрямство, — обстоятельно перечислил Гарри.
— Но при чем тут твои забавы?
— Позволь, я расскажу тебе одну историю? — Гарри дождался спокойного кивка Гермионы и заговорил, — Когда-то я немного пообщался — не спрашивай, где и при каких обстоятельствах — с одним парнем из Махоутокоро. Обсуждали мы боевые искусства, ну да про это тебе больше Шимус с Дианой расскажут, я так, мимо проходил. Но! Он, например, сказал мне, что «внутреннее спокойствие есть внешняя сила» — вот так, буквально. Мне тогда показалось, что я понял, о чем он.
Гарри глубоко вздохнул, пока Гермиона думала:
— Ну, я что-то такое читала в книжке по Древнему Востоку, но это было давно, уж прости.
— Так вот, со временем я понял, что у нас, в Европе, это работает не так. У нас, — Гарри помедлил, нагнетая эффект, — у нас «внешняя сила есть внутреннее спокойствие». Рон — лучший пример этого, Гермиона. Смотри, ему уже ничего никому не надо доказывать, так он не злится уже, кажется, даже на Снейпа — а вспомни, как он первое время на Виктора смотрел? Да и я… неплохой пример. Ты знаешь про Дурслей.
— Значит, ты обрел внутреннее спокойствие? — Гермиона в это явно не верила.
— Не поверишь, но нет, — пожал плечами Гарри. — Помнишь: ибо ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой… Кое в чем старушка была права. Долг, Гермиона. Долг защищать то, где я уже неплохо устроился.
— Защищать и вести, Лорд Поттер? — прищурилась Грейнджер.
— Нет, — покачал головой Гарри. — Служить и защищать.
* * *
Гран-финал этого разговора, впрочем, наступил не здесь и не сейчас. Глубоким вечером, когда Хогвартс мирно спал, и только Филч чах над возвращенной наконец кошкой, опасаясь высунуть в коридоры нос, Гарри возвращался под мантией-невидимкой из ванны старост. Обогащенный парой интересных идей насчет Класса и сильно прибавивший в оптимизме — ну и чисто вымытый, раз уж все равно зашел.
Кто его знает, как он вообще заметил быстрым шагом восходящую к башне Гермиону? Все тем же пресловутым чудом мерлиновым, конечно. Да и то последовал Гарри за ней не сразу — боялся спугнуть. Да и сладости для горгульи расслабленный мозг придумывал как-то однообразно. Да и лестница была длинна и крута. Но он добрался.
Гермиона и директор Макгонагалл стояли по обе стороны портрета, будто хранители гербового щита. Симметрично, неподвижно, прямая осанка — жаль, не видно лиц, но они явно почти одинаковы. А с портрета вещал вполне велеречивый Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор.
— …Так что, милые дамы, я понимаю, чем вы обеспокоены, — рассказывал он, будто всего прошлого лета не существовало, — и да, они действительно отчасти похожи. Смелость, упорство, вера в свою звезду, отстраненность. Печать трагедии — безусловно. Самолюбие — разумеется. Изворотливость, харизма, хитрость — пожалуй, пожалуй. Вот только Томас Реддл чувствовал превосходство там, где молодой Поттер, кажется, чувствует ответственность. Он может быть не слишком выдержан, может слишком уповать на силу там, где нужен анализ, и на знание там, где помогло бы понимание. Однако парень знает, что делает, — старый маг мгновение помолчал, и две гриффиндорки, старая и юная, вытянулись к портрету, как тростник на ветру.
— Я доверяю Гарри Поттеру.
____________________
Да, кстати, аудиоверсия теперь переехала: http://www.oleg-volya.ru/?cat=19
LXIV. Очистка поля
Занятым выдался сентябрь, что и говорить. Суетливым. Гарри по большей части учил все новых и новых ребят в Общем классе — когда начнется, лучше иметь резерв побольше — но мир за стенами Хогвартса метался ничуть не менее заполошно. Да еще и местами как-то странно, будто нанюхавшийся отравы садовый гном.
Четырнадцатого сентября Гарри как раз задумал отдохнуть: посидеть со Сьюзи и Гермионой, посмотреть, как Рон добирает в квиддичную команду новых самодельных головорезов. Однако где-то на пробах Пикса к ним почти неслышно подсела Ульяна.
— Глядите, — шепнула она, передавая конверт через плечо назад и не отводя глаз от фланирующего перед воротами Уизли. — Брат прислал.
Более Долохова не сказала ничего, созерцая квиддич, а Гарри вместе с дамами склонился над извлеченной стопкой машинописных листов. После нескольких рукописных строчек на русском письмо переходило на отличный английский — документ адресовался именно Поттеру.