Я поднялась на ноги и ринулась туда, не думая о последствиях.
Мне было плевать на то, что где-то поблизости могли бродить Стен и Гарри. Надо друга из беды спасать, а остальное неважно.
Когда я добралась до усадьбы Милтонов, ливень разошелся в полную силу. Его тугие холодные струи хлестали по земле, иногда сминаясь от порывов ветра. Унылые ветви деревьев склонялись все ниже под его напором, дорога под ногами превратилась в грязное месиво.
Я ринулась к главным воротом и уже даже потянулась за кованым молоточком, чтобы постучать, но рука замерла в сантиметре от цели. С чего я взяла, что меня примут с распростёртыми объятиями и позволят пройти в сад? Если кто-то из местных обитателей похитил Байхо, то он и меня на порог не пустит, а может, и что-то похуже устроит.
Я побежала обратно к тому месту, где заканчивался забор усадьбы Милтонов и начиналась неухоженная аллея, ведущая к моим Водопадам. Продираясь сквозь кусты шиповника, я искала место, где можно пробраться внутрь. Меня не останавливали ни шипы, цеплявшиеся за одежду и царапавшие открытую кожу, ни жгучая крапива, ни репей. Я уже давно промокла до самых трусов, но холода не чувствовала. Наоборот – полыхала от ярости.
Пробираться пришлось долго – только возле оврага, который с дороги не был заметен, мне удалось найти подгнившую доску в белом заборе. Отогнув ее насколько хватило сил, я протиснулась в образовавшуюся дыру и тут же юркнула за ближайший куст, а потом, раздвинув ветки, осторожно выглянула.
Сквозь плотную пелену дождя было трудно что-то разобрать. Я увидела только аккуратные дорожки, отсыпанные белой мраморной крошкой, да кусты причудливых форм. Посидев еще немного и убедившись, что ни людей, ни собак поблизости нет, я начала продвигаться вглубь владений. Единственный ориентир, который у меня был, – это кремовые розы, но, как назло, попадались какие-то незнакомые цветы.
Пройдя на максимальном удалении от дома и не найдя того, что нужно, я стала приближаться к белокаменному особняку и, когда свернула на очередную дорожку, наконец увидела перед собой розы. Каких только их тут не было! И яркие, словно огненные вспышки, крупные, размером с ладонь. И бледно-розовые, мелкой россыпью укрывавшие кусты, и белые, и пестрые, и те самые. Кремовые.
Было страшно до дрожи, и все сильнее одолевали сомнения. Вдруг Байхо не здесь? Вдруг я просто теряю время на бессмысленные игры в партизанку?
Однако, пройдя чуть дальше, я увидела тот самый куст из видений, а рядом с ним небрежно притоптанную свежую кучку земли. Я ринулась туда, сдавленно пискнув:
– Байхо!
Упав на колени, я начала разгребать землю руками. Потом заметила тяпку, кем-то оставленную под кустом, и принялась работать ей.
– Потерпи, миленький, потерпи.
Я понятия не имела, сколько может продержаться дух, заключённый под землю в стеклянной бутылке, но молилась богам всех миров, чтобы было не слишком поздно.
Над головой неистово сверкало и громыхало, но я продолжала копать, все глубже и глубже погружаясь в землю. И лишь на глубине в половину человеческого роста тяпка о что-то звякнула. Тогда я откинула ее в сторону и снова принялась раскидывать руками комья земли. Скользила, проваливалась, перепачкалась с ног до головы, но все-таки добралась до закопанного бутыля.
– Байхо!
Смахнув со стеклянной поверхности налипшую грязь, я увидела как внутри на самом дне плещется вода. Просто вода! Без малейших признаков жизни!
– Бяка! – взмолилась я, вытаскивая бутыль из ямы. – Это я! Мари!
Я попыталась вынуть стеклянную пробку, но она была не просто до упора забита в горлышко, но и залита чем-то похожим на смолу. Я подняла бутыль над головой и со всех сил швырнула на землю. Увы, зеленоватое мутное стекло оказалось настолько толстым, что даже не треснуло.
Я выволокла бутыль на твердую дорожку, но и там разбить не удалось. Тогда я выбила из бордюра камень и принялась с размаха бить им по стеклу. Бесполезно! Что это за бутылка такая дурацкая, которую булыжником не разбить?! В ход пошла тяпка. Но и она скользила по гладким стенкам, не причиняя никакого вреда.
Проклятье!
Все, что мне оставалось – это просто унести бутыль и как-то разбить его в Водопадах. Однако в этот момент удача решила, что и так была слишком благосклонна ко мне, и отвернулась, во всей красе продемонстрировав свой зад.
– Что ты здесь делаешь? – прогремело у меня за спиной.
Испуганно прижав к себе бутылку, я обернулась и увидела незнакомого мужчину. На вид лет сорока, высокий, крепкий и даже почти симпатичный, если бы не выражение дикой злобы, исказившей его лицо, когда он понял, что у меня в руках. Я еще плотнее обхватила бутыль и выкрикнула:
– Это мое! Мой дух! Вы украли его!
Вода в бутылке едва заметно хлюпнула.
– Знаешь, как у нас говорят? Хороший дух – мертвый дух. – Мужик осклабился в недоброй ухмылке и сделал шаг ко мне.
– Не подходи!
– А что ты сделаешь? Одна… на чужой территории…
– Не подходи! – повторила я и, скинув бутыль на траву, подхватила палку с острыми сучками. – Я его не отдам.
Нет, я не ниндзя, не мастер единоборств и даже не суперженщина, готовая надавать по мордасам разъяренному мужику. Я маленькая, слабая… но все равно буду защищать того, кто мне дорог.
– Не подходи!
Мужик будто не слышал меня. Продолжал надвигаться, небрежно цедя слова, сквозь стиснутые зубы:
– Тебе всего-то и нужно было послушать, что старшие говорят. Сидеть ровно на своей бестолковой заднице и не высовываться.
Я понятия не имела, о чем он говорил, да и мне было плевать. Когда над нашими головами полыхнула ослепительная вспышка и следом громыхнуло так, что земля под ногами дрогнула, я ударила.
Неловкий удар пришелся на плечо. И пускай силы в у меня было мало, но острый сучок распорол ткань и кожу, и на рубахе тут же выступило красное пятно.
– Вот дрянь!
Я снова взмахнула, но в этот раз мужик уклонился.
– Не смей приближаться к Байхо! – закричала я.
– Я вас обоих теперь закопаю!
И он ринулся на меня. Мне удалось ударить его еще раз, потом он перехватил палку и выдернул ее из моих рук, разодрав ладони до крови. Следом прилетела оплеуха, от которой потемнело в глазах, и я рухнула на траву. На губах растекался соленый вкус, в голове шумело. Пятясь на локтях, я прикрывала собой бутыль с Байхо