Ознакомительный фрагмент
в любви.«Как? Когда?» — поинтересовался я.
«Я, Щанамах-Морха Лахтина Архичэшлюа, Первая из Жалящих, Величайшая Скорбь Глупцов, Хвост Заката, Несущая Тысячу Ужасов, клянусь, что в своей истинной форме не наврежу тебе, что буду стараться сдерживаться и подчиняться, или я больше не Королева скорпикозов, — произнесла она торжественно, её мысленный голос звучал чисто и звонко. — Это клятва истинной наследницы трона, моё слово… Если я его нарушу, то лишусь всего. Да, теперь ты меня не контролируешь, это моя воля, моё решение… Всё, чего прошу: верни мне истинную форму. В следующий раз я принесу тебе в дар самое сокровенное… Свой яд».
Задумался: «Поверить или нет?» Внутренний хомяк кричал «да», разум тоже видел выгоду. Но вот опыт прошлой жизни… Мозг тут же взвешивал выгоду и риски. Просто клятва королевы, и она остаётся со мной, а ещё получу яд.
Кивнул:
«Я, Магинский Павел Александрович, принимаю добровольную клятву королевы скорпикозов!»
Лахтина выдохнула, словно с её плеч свалился неподъёмный груз. Она тут же вскочила и бросилась меня обнимать. Голая… Дура! Ещё зачем-то облизывать начала. Я выдохнул и убрал девушку в пространственное кольцо вместе со всем, что вытащил для неё.
— Так, собираемся и топаем к нашим, — скомандовал, обращаясь к Коле и Воронову.
Забрал последнего паучка, который стоял с Костёвым. Барон не заметил моего монстра, тот был для него невидим.
Мы двинулись обратно. Коля молчал и просто поглядывал на меня с тем же выражением, с каким дети смотрят на фокусника. Воронов же засыпал вопросами. Что было? Кто напал? Почему он ничего не помнит? Барон клялся, что будет предан мне за то, что я его спас от того урода.
Каким-то образом мы вернулись в гостиницу «Офицерская», словно и не покидали её. Поднялись по скрипучей лестнице к нашим номерам как ни в чём не бывало. Приказал всем отдыхать, а сам зашёл в ванную и завалился в горячую пелену.
Вода быстро окрасилась в розовый цвет от крови, сочащейся из многочисленных порезов. Я не обращал на это внимания. В целом не всё так плохо. Много чего узнал, кое-чему научился, почти справился с врагами. Но теперь я хотя бы понимаю их примерное количество и мотивы. А это очень упрощает жизнь.
После ванны, стараясь не потревожить раны, завалился спать. Ночью пришёл в себя от того, что стало совсем хреново. Кровотечение не останавливалось, порезы начали гноиться, а жар растекался по телу, словно расплавленный свинец. Пришлось отправиться в госпиталь, чтобы меня немного подлатали.
Госпиталь встретил резким запахом лекарств и гнили. Не самое приятное сочетание, но выбора не было. Пожилой доктор с седыми усами долго осматривал меня, качая головой и бурча что-то себе под нос. После обработки ран и наложения швов он выписал направление на дальнейшее лечение в столицу.
— Молодой человек, — проговорил старик, протягивая бумагу, — с такими ранениями вам нужен специалист. Здесь я ничем больше помочь не могу.
Я взял бумажку, удивлённо разглядывая строчки. Это было не просто направление, а официальный документ об освобождении от воинской службы в связи с полученными ранениями.
Краем глаза заметил свою сумку, лежащую на стуле. Из неё выглядывал уголок конверта с деньгами, который я оставил доктору в качестве «благодарности».
На следующий день всё утро отвечал Сосульке на вопросы о произошедшем. Ту же версию выдал и своим ребятам. Мол, на меня напал некромант. Такое уже случалось в части, поэтому в целом всё сходилось. У турков некроманты тоже есть. Это он управлял тварями. Как я понял, урод мстил за срыв операции в офицерской школе.
Майор внимательно слушал, сидя в кресле напротив. Его лицо оставалось непроницаемым, но глаза выдавали всё: недоверие, подозрительность и что-то ещё, похожее на страх.
— Значит, ты отбивался, как мог, от монстров, спасал Костёва и Воронова, — подытожил Сосулька мой рассказ.
— Именно так, — кивнул я, морщась от боли в рёбрах. — К счастью, этой дряни не удалось нас прикончить. Хотя он очень старался.
Сосулькин выглядел озадаченным. На его лице мелькнуло что-то среднее между облегчением и разочарованием. Он явно не ожидал, что я выживу. Но при этом мой рассказ давал ему возможность и дальше использовать меня.
— Ты сильно пострадал, — заметил майор, рассматривая повязки, выглядывающие из-под моей рубашки.
— Терпимо, — пожал плечами.
После битвы с некромантом и отчасти с тенью, а ещё с моей боевой машиной убийств, я действительно был неслабо ранен. Специально не пил зелья, чтобы повреждения выглядели естественно.
В госпитале меня по факту только перемотали и выдали бумагу, с которой я должен отправиться лечиться в столицу. А ещё это значит, что моя служба подошла к концу в связи с серьёзными ранениями.
Спасение мной Воронова и Костёва посчитали боевой задачей, где я был ранен и теперь имею право на освобождение от службы. Кто бы мог подумать, что доктор в госпитале окажется таким понятливым, а несколько десятков зелий и крупная сумма помогут мне получить официальное решение комиссии о моём состоянии.
Именно из-за этого и переживал майор. Ведь я показал ему документы.
— Что это? — спросил он, взяв бумаги трясущимися руками.
— Заключение врачебной комиссии, — ответил спокойно. — Как видите, ранения слишком серьёзные для дальнейшей службы.
Ну что ж, все приготовления закончены, можно начинать. Пора спутать планы господина майора.
— Кстати, — как бы между прочим добавил я. — Некромант сказал мне, что несколько земельных родов моей страны: Державины, Аниськины, Азовы, Третьяковы, Морозовы… Решили заполучить мои земли, пока тут служу. А ещё использовать свои связи, чтобы я умер на войне.
Лицо майора вытянулось, словно его ударили под дых. Прямо сейчас я озвучил то, что ему говорил его брат.
— Забавно получается, — хмыкнул. — Я тут стараюсь, а кто-то плетёт интриги. Ещё и на моё позарились! Вот тебе и защита императора для земельных аристократов.
— Павел, — Сосулькин сглотнул, его кадык дёрнулся вверх-вниз. — Я ничего не знаю про это. И не стоит верить предателям.
«Молодец… Рыбка проглотила крючок», — подумал я, наблюдая за реакцией майора.
— К сожалению, я верю ему, — ответил, чем вызвал ещё большее удивление у мужика. — Потому что перед тем, как уезжал, уже слышал эти фамилии и то, что они хотят разорить, уничтожить мой род.
— Откуда? — Сосулькин выглядел подавленным. Его плечи поникли, а глаза заморгали, избегая прямого контакта.
— Булкин… У меня очень хорошие отношения с его родом, а их влияние распространяется по всей стране, — пожал плечами.
— Это… возмутительно! — попытался искренне отыграть свою роль майор, но получилось не очень убедительно.
— Согласен, — кивнул я. — Поэтому вынужден…
— Стой! — прервал меня мужик, подняв руку. —