Ознакомительный фрагмент
— всё, что может понадобиться в разную погоду.После этого на пол легли склянки с зельями. Лечилки — не меньше десятка, ярко-зелёные, светящиеся флаконы. А ещё зелья выносливости, скорости, восстановления магии.
Потом оружие. Ножи с тончайшими лезвиями, способные разрезать хитин. Кинжалы — не менее смертоносные. Изящный короткий меч, идеально подходящий под её рост и комплекцию.
И, наконец, деньги. Несколько пачек. Купюры, перетянутые тесёмкой. И драгоценные камни, завёрнутые в мягкую ткань.
Лахтина вскочила, словно её ужалили, и уставилась на меня широко распахнутыми глазами. Она часто моргала, не понимая, что происходит. Как дикое животное, почуявшее ловушку, переводила взгляд с меня на вещи и обратно.
Когда я закончил, ещё раз грустно посмотрел на неё. На лице девушки отразилась целая палитра эмоций: непонимание, страх, недоверие.
«Что? Что? Что ты делаешь?» — её голос дрожал в моей голове.
«А разве непонятно? — пожал плечами, поморщившись от боли в сломанных рёбрах. — Прощай, королева! Я отпускаю тебя. И как джентльмен даю одежду, оружие, зелье и деньги, хоть и не должен. Живи, как хочешь».
«Что? — у неё открылся рот. — Как? Сама? Где? В этой форме? Нет! — она начала кричать, её мысленный голос причинял почти физическую боль. — Я не смогу, я слабая… Меня изнасилуют, поработят! Убьют! Они не ты… Ты другой, у тебя нет ненависти к монстрам. Даже есть тот, кто тебя называет папой. Ты другой. А они… лысые обезьяны. Нет, нет! Ты обещал мне помочь, дал клятву крови!»
«Загляни в себя, — улыбнулся я. — Я спас тебя, а ты приняла форму скорпикоза и напала, тем самым её нарушив. Теперь уже не слушаешься. А значит, ты мне не нужна».
Лахтина стояла на коленях с закрытыми глазами и потом их распахнула. Из глубины чёрных омутов потекли слёзы, оставляя блестящие дорожки на бледных щеках. В её взгляде было столько отчаяния и страха, что даже мои внутренности сжались.
«Да заткнись ты!» — приказал внутреннему хомяку, который настойчиво требовал оставить королеву. Я мог её убить, но отчасти девушка права: она со мной и на моей ответственности… Поэтому я и отпускаю её.
И ещё одна пометка на будущее: скорпикозы слабы перед некромантами. Если не успеют убить противника, то им конец.
Подошёл к Коле, который стоял рядом с Вороновым. Пацан застыл с открытыми глазами, он никак не реагировал. В отрубе. Да уж… Сегодня Костёв многое повидал, и его неокрепшая психика просто не справилась. Не стал беспокоить парня и опустился рядом с Вороновым.
— Павел? Павел Александрович? — прошептал барон. — Это ты? Это правда ты?
В моей руке появился нож, который я тут же прижал к животу земельного аристократа.
— Я буду задавать вопросы, пока это добровольно. А ты будешь на них отвечать. Если почувствую ложь…
— Конечно! Обязательно! — прервал меня Воронов.
— Ещё раз перебьёшь, — надавил рукоятью, и пацан сразу заткнулся, — то будешь говорить с дырками в кишках. У тебя есть единственная возможность сказать правду. Что произошло в гостинице, какое твоё участие и почему это случилось?
Ноги устали от долгого стояния. К тому же поединок с Лахтиной измотал меня больше, чем я хотел признавать. Поэтому просто сел рядом с бароном, не убирая нож.
— Я… — начал Воронов, его подбородок дрожал, глаза бегали, как у загнанного зверька. — Был у себя в номере. Услышал шум и пошёл к тебе. Дверь открыта, Коля сражается с кем-то. И потом ничего не помню. Словно взяли и выключили свет. Пришёл в себя тут.
Я улыбнулся, подумав: «Почему бы и нет? Звучит правдоподобно».
Варианты? Врёт под клятвой крови. Либо действительно всё так было: некромант захватил его как-то и сделал куклой, которая выполнила все нужные действия. Поэтому он тут. Вот только одного не пойму: зачем тварь схватила и не убила Лахтину? Чтобы меня выманить? Или были какие-то другие цели? А Воронов? Какая от него польза?
Что ж. Взял иголку правды и воткнул пацану в ляжку. Тот вскрикнул, но сразу же заткнулся, увидев моё лицо. Несколько минут, и особый дар заработал. Я задавал вопросы барону и получал на них ответы. Он нигде не колебался. Клятв или ограничений я не нашёл, поэтому его слова оказались правдой.
А это значит… Закрыл глаза и сосредоточился. Если соединить с информацией, которую я подслушал от Сосулькина и его брата… Меня хотят прикончить несколько земельных аристократов. Некромант через барона оставил мне послание в их духе.
Нет, он точно говорил про господина и что я ему нужен. А значит, служит тому же, что и Дрозд, и некромант у меня в пространственном кольце. Я поморщился. Что-то тут не сходится: мотивы и переплетения слишком сложные.
Воронов внимательно смотрел. Его глаза расширились от ужаса, когда он оглядел меня с головы до ног.
— Павел Александрович, вы… Вы ранены… — прошептал барон, заикаясь. — Вам нужна помощь. Может, я могу что-то…
— Молчать, — оборвал его.
Ладно, подумаю об этом ещё раз позже. Сейчас нужно выбираться отсюда и возвращаться.
Поднялся и дал затрещину Коле. Тот сразу пришёл в себя, как от удара электрического тока.
— Не спи, замёрзнешь, — сказал ему.
— Господин, я тут… такое видел, — прошептал Костёв. Его глаза были широко распахнуты, как у ребёнка. — Что-то очень большое, сильное и страшное. И вы с этим дрались, словно герой из сказок в битве с драконом.
— Потом… — прервал его. — Объясню.
Я оглянулся. Лахтина? Чего она не уходит?
Хрустнул шеей, разминая затёкшие мышцы. Девушка подползла на коленях ко мне. Её лицо было в слезах и соплях, тело — всё ещё обнажённое, покрытое синяками и кровоподтёками.
«Умоляю! — прозвучало в моей голове, и в этом голосе не осталось ни следа от прежней надменности королевы. — Прошу тебя, не выбрасывай меня… Я. Это не я! Моя сущность хотела тебе навредить, не скрою, я мечтала об этом. Но сейчас… Ты снова меня спас. Прошу, не отказывай. Я не смогу одна. Не тут и не в такой форме. Я ничто без тебя, пока не скорпикоз… И не смогу с людьми! Прошу, умоляю, заклинаю!»
«Зачем ты мне? — задал вопрос, сдерживая гримасу боли. Рёбра нещадно ныли, а кровь на боку начала подсыхать, склеивая рубашку с кожей. — Теперь, в форме, ради которой я тебя оставил и взял с собой… Она больше мне не подчиняется».
«Я… — девушка замерла, на её лице отразилась внутренняя борьба. Она набрала воздуха в лёгкие, словно перед прыжком в ледяную воду. — Отдам тебе свой яд!»
Чуть склонил голову, заинтересовавшись. Готова пожертвовать своей «монстровой невинностью»? Как мило… Почти признание