Но это все потом. Пока же, прокравшись стороной мимо что-то злоумышлявших близнецов и еле-еле потеряв в коридорах Джинни, Поттер нашел, наконец, коморку Кричера.
Домовик спал, прикрывшись ветошью. Гарри подавил первый порыв к Инкарцеро и Силенцио — домашнего эльфа такой мелочью не остановишь — и просто потряс того за костлявое плечо.
— Что надо? — на Гарри воззрились два яростных желтых глаза. — Что надо очередному предателю крови? Пусть выметается!
— Так, — прошипел Поттер в ответ, — слушай, ты, жертва селекции. Уйти я, конечно, могу, но тогда дело всей жизни Регулуса Арктура Блэка так с мертвой точки и не сдвинется. Ну?
— Он говорит о молодом хозяине, — недоверчиво прошипел Кричер, — откуда он знает и что?
— Все, — кивнул Гарри. — Пещера, холодные руки под водой, поганое зелье и медальон. И молодой господин Блэк, оставивший кое-какое задание. Не только тебе.
— Но откуда? — теперь Кричер уже не выглядим злобным. Старым и потерянным, не более. Он сел к стенке, повесив уши. — Кто господин такой?
— Если тебе угодно, — Гарри присел у стены напротив, — пока что я — наследник твоего хозяина. А с этим приходят... обязательства.
— Хозяин Сириус никогда не понимал этого, — посетовал домовик. — Убежал от забот семьи. Разбил сердце матери, а она была со всеми добра, даже с Кричером. Со всеми, — он все комкал свои лохмотья — кажется, старый плед. — И с ним тоже. Хотела оставить ему имя. И все, во что верили все они, даже маленькие госпожи. А он не пожелал.
— Все это прекрасно, но я не за этим, — покачал головой Поттер. — В общем, так. У тебя есть медальон. Я знаю, как его уничтожить.
— Молодой господин знает? — Кричер рванулся так резко, что его уши хлопнули в воздухе.
— Да, но это непросто.
— Да, непросто, — грустно согласился домовик. — Кричер пробовал. Пробовал и пробовал. Наказывал и пробовал опять. И нет.
— Да уж, крепкая штука. В общем, варианта два, — хрустнул пальцами Гарри, — во-первых, придется дождаться, когда я вернусь в Школу. Там заберу одну вещь из тайника — и пришлю кое-кого с ней, чтобы при тебе уничтожить медальон.
Все равно Добби можно гонять хоть за сигаретами.
— Нет, — покачал лобастой головой Кричер, — не хотелось бы показывать медальон кому не надо. Всюду хитрые грязнокровки, молодой господин.
— Послушай, если этим займусь я сам, я подожгу к Мерлину весь дом, — тем же жестом ответил Гарри, — да и палочку мою будут проверять уже двенадцатого.
— О, — улыбнулся домовик, показывая игольчато-острые зубы, — эту проблему древний и благородный род Блэков умел решать, когда еще бабушка Никси не висела на стене. Пусть молодой господин встретит Кричера завтра, когда погасят свет, в винном погребе. Где мадера.
Кричер готов был выболтать, кажется, все на свете — так же бодро, как в другом временном потоке сообщал Нарциссе и Беллатрикс о пророчестве. Но теперь, похоже, что-то изменится.
— А пока... вот что, Кричер. Медальон ты спрячь. Но еще следи за маленьким, толстым и рыжим магом. Каждый раз, когда он попробует что-то спереть — просто бей его сковородкой.
На лице домовика отразилась тихая, светлая радость.
* * *
Сириусу не нравилось в этом доме. По крайней мере, сейчас. Насколько Гарри помнил, к сентябрю, когда выкурятся докси и исчезнет с полок бородавочный порошок, он перетащит пожитки в свою старую спаленку — однако сейчас Гарри нашел его в гостевой спальне под крышей. В той, куда Блэк поселил Клювокрыла.
— Спишь? — наугад прошипел Гарри в похрапывающую темень.
Что-то хрустнуло, потом разбилось, потом кратко выругалось.
— Уже нет, — ответил Сириус, зажигая свечку в майонезной банке. Клювокрыл приподнял было тяжелую голову, но учуял Гарри и принялся спать дальше. — Садись давай. Вот сюда, матрас чистый.
Поттер устроился по-турецки. Сириус спал в джинсах, только что обувь снял да куртку на покосившееся кресло повесил.
— Что, кошмары снятся? — сочувственно продолжал Блэк. — Дамблдор говорил, что у тебя может такое быть.
— Да нет, дело не в этом, — Гарри подобрал колени к подбородку. Решение он принял, хоть и непросто это было, но все оттягивал его исполнение. — Поговорить надо. Но давай сперва ты расскажи, как и что. Чтоб не отвлекаться.
— Да как? — хмыкнул Сириус. — Обычно, как. Меня уже больше слушают, а не допрашивают; эта журналисточка, Рита, дала пару хороших советов насчет рассказывания историй. Я уже официально свидетель, закончится суд — и судимость снимут. Опять же, ты официально можешь жить тут. Это хорошее.
— А есть и плохое?
— Как не быть, — Сириус заговорил уже совсем другим голосом, рычащим говорком цепного пса. — Признают виновным только Хвоста. Якобы он в лучшем случае пользовался тем, что Крауч-младший взаперти спятил, а в худшем — и сам такой же двинутый. И, знаешь, может, они и правы — но ты же понимаешь, это так, брошенная кость, — он вздохнул, и тут же дернулся Клювокрыл, — то ли мы министру, то ли министр нам. Компромисс. Дамблдор говорит, нам пока никто не поверит.
— А ты веришь Дамблдору, вообще-то? — Гарри набрал воздуха в легкие, беспокойно покачнулось пламя свечки. Сириус оскалился.
— Он на нашей стороне, точнее, мы на его. Но..., — долгая пауза. — Нет, не слишком: он не поверил мне, в конце концов, так а я что, Уизли?
— Слушай, Сириус. Тебе тогда никто не поверил, но ты понимаешь, как вообще звучала твоя история? — медленно, как нащупывать брод в горной афганской речке.
— Понимаю. Как бред пьяного, — Сириус не улыбался — зубы показывал. — Но это не отменяет.
— Тогда давай-ка я тебе кое-что расскажу. Ты дослушаешь. И постараешься — вот так же — поверить.
* * *
— Ух, — Сириус откинулся назад, опираясь спиной о теплый бок гиппогрифа. — И мы точно победили? Вот так, в девяносто восьмом?
— Ага, — кивнул Гарри. — Не очень чисто, но...
— Да наплевать, — Блэком владело чистое веселье. — Слушай, за это надо выпить. Только нечего. И тебе нельзя, наверно?
— Ну, я решил пока не увлекаться, — Гарри пожал плечами. — Рост, сам понимаешь. Да все равно нечего.
— Слушай, это что же получается, Сопливус оказался человеком? Веришь, не ожидал, — покачал головой Блэк. — Я бы на его месте мстил во всю ширь и глубь.
— А вот, — пожал плечами Гарри. Сириус предпочел сменить тему:
— И как ты там с этой артуровой рыжечкой? Как дети?
— Нормально, всякое бывало, — Гарри сам бы с удовольствием выпил. — Старшего, веришь, Джеймсом Сириусом назвал. В твою честь, да.
— Ну да, ну да, в знак почтения к усопшим, — весть о собственной кончине Сириуса ничуть не расстроила. Для него это, похоже, было будущее, которому можно натянуть нос. — А кто меня в Отделе Тайн-то?
— Беллатрикс.
— А ведь я знал! — торжествующе заржал Блэк. — Знал, что семейство слишком тесно для нас двоих! А Цисси что, а Меда? Мужья у них, конечно, на любителя, но все же.
— Да ничего, внуков воспитывали, — Гарри почесал в затылке. — Я умирал — Андромеды уже пять лет как не было, а вот Нарцисса еще ничего, бодрая.
— Нет, но Муни-то, Муни! Я знал, я чувствовал — в нем есть девочкоскладной потенциал! А ведь никогда бы не подумал на Тонкс, это да.
— А нечего пока думать, — Гарри развел руками. — Сейчас-то и не началось ничего. А они оба — люди примечательные, изменю реальность — мало ли как повернется.
— Это да, — раздумчиво сказал было Сириус, но тут же повеселел. — А, эти не пропадут. Особенно если выживут — ты говоришь, герои войны будут в фаворе?
— Ты даже не представляешь, в каком.
— Ха, да так и я, гляди, женюсь! — Сириус лающе засмеялся, а Гарри с некоторой оторопью уточнил:
— На ком?
— Да какая, псу под хвост, разница? После Азкабана на кого ни глянь — ангел и прелесть, — Блэк немного подумал. — Разве что Вэнс не хочу. Пальцы отморожу.
— Сириус, ну давай серьезно!
— Да ладно тебе, крестник. Уж нельзя как с мужиком поговорить, — отмахнулся Блэк. — Слушай, ну что серьезного-то? Прикрою я тебя, прикрою, всегда и во всем. Джеймса ж прикрывал.
— Отлично, — Гарри окончательно снял с горба Эверест, — тогда, вкратце, план пока такой...
Тишину разорвал явный хлопок. Сириус Блэк, ветеран и уголовник, дал пять невысокому хогвартскому пятикурснику. Улыбочки на губах обоих не обещали миру ничего хорошего.
* * *
Гарри знал это место. Хэмпстедская пустошь, его любимый лондонский парк: самая высокая точка города, открытый горизонт, игровая площадка для ветров, которым осточертело биться о стены Сити.
Кажется, это была вершина одного из холмов ближе к прудам. Пусто — не иначе магглоотталкивающие в несколько рядов. Только теплится костерок, у которого вольготно сидят двое.
Один из них толст — хотя нет, он не растолстел, но оплыл — неухожен и слегка кудряв. Его правая рука переливается чистым серебром, а вместо левой стопы — серебряная же лапа, трехпалая и когтистая.
Второй же... Шире в плечах, чем Гарри помнил. Кожа не чистого белого цвета, скорее кремовая, но череп так же гол и так же горят глаза — не углями, парой лазерных прицелов.