Отечественная война 1812 года глазами современников

Книга Антона Горского охватывает два с половиной столетия — от появления в 70-х годах XIII века Московского княжества до прекращения в начале XVI века существования Большой Орды. Разителен контраст между положением этих двух государственных образований в начале и в конце их одновременного существования. В конце XIII века с одной стороны — небольшое княжество в бассейне реки Москвы, с другой — огромная держава, раскинувшаяся в степях от Дуная до Иртыша. В начале XVI столетия княжество стало крупнейшим государством Европы, а великая держава исчезла, оставив после себя несколько десятков тысяч мечущихся по степи людей. В книге последовательно излагается история московско-ордынских отношений и в неожиданном ракурсе — исключительно на основе русских, ордынских, литовских, крымско-татарских, арабских и персидских источников — показываются узловые моменты русской истории, в том числе обстоятельства освобождения от ордынской зависимости.
Антон Горский — доктор исторических наук, профессор кафедры истории России до XIX века исторического факультета МГУ.

Книга Антона Горского посвящена развенчанию устойчивых мифов о русском Средневековье, которые не только укоренились в нашем сознании, но и вошли как факты в школьные учебники. Но если перечитать источники, можно обнаружить, что перенос номинальной столицы Руси из Киева во Владимир произошел не при Юрии Долгоруком в XII веке, а спустя век при Александре Невском и его потомках. Прозвища древнерусским князьям, как правило, давались не современниками, и Ярослав стал Мудрым лишь в конце XIX века. Дмитрий Донской всегда, даже после Куликовской битвы, рассматривал ханскую власть как легитимную. Слово «холоп», которым в конце XV–XVII веке именовали себя бояре в обращении к государю, восходит к тюркскому обозначению знати, и его совпадение с древним русским наименованием рабов — не более чем курьез взаимодействия языков. Об этом и еще о многом другом рассказывается в этой интереснейшей книге.
Антон Горский — доктор исторических наук, профессор кафедры истории России до XIX века исторического факультета МГУ.

В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся. Перед читателем открывается жестокая правда, и воспринимать ее порой трудно, но и не знать ее нельзя. Владимир Безгин опирается исключительно на документы: наряду с этнографическими источниками в книге использован широкий круг архивных материалов, впервые введенных в научный оборот.
Владимир Безгин — доктор исторических наук, профессор, автор работ по истории сельской повседневности.

В фокусе рассмотрения Николая Болгова судьба женщины в постклассическом мире, в котором встретились Античность и христианство. Византия IV–VI веков в светской жизни еще в значительной степени сохраняла классический культ красивого человеческого, прежде всего женского, тела, но христианские богословы уже вели бескомпромиссную и вполне успешную борьбу с наготой, разжигающей похоть. Происходили радикальные изменения в области морали, которые влияли буквально на все. Прибегая к светским и церковным источникам, автор рассказывает, как отражалось на повседневном образе существования византийских женщин немирное соседство христианского аскетизма и античной свободы нравов, — о том, как они жили, любили, растили детей. Попутно сообщается немало интересного о быте и личной жизни женщин разных слоев — гетер, монахинь и представительниц знати.
Николай Болгов — антиковед и византинист, доктор исторических наук, профессор Белгородского государственного национального исследовательского университета.

В этой книге рассказывается, как жили арабы до появления ислама, как Мухаммед впервые выступил с проповедью в Мекке и как возникла в Медине мусульманская община — умма, как спорили за власть после смерти основателя ислама мекканцы и мединцы, как образовался и начал свои завоевания Арабский Халифат и как расширялось это государство, включая в себя все новые территории — Аравийский полуостров, Ирак, Иран, Закавказье, Среднюю Азию, Сирию, Палестину, Египет, Северную Африку, Пиренеи. А также о том, как управлялись завоеванные страны, как подавлялись бунты, как развивались города, как постепенно вызревала арабская культура, как строились отношения между Халифатом и Византией и о многом другом. Фундаментальный труд по ранней истории ислама и Арабского Халифата Евгения Беляева выходит в новой редакции.
Евгений Беляев (1895–1964) — арабист, доктор исторических наук, заведовал кафедрой истории стран Ближнего и Среднего Востока в Московском институте востоковедения, был научным сотрудником Института востоковедения АН СССР.

Обзорная работа одного из крупнейших отечественных востоковедов и религиоведов Леонида Васильева посвящена средневековому Востоку. На относительно небольшом пространстве текста изложена — кратко, но емко — история доисламского Ближнего Востока и сасанидского Ирана, Арабского халифата и Османской империи, государств на территории Индии и империи Великих Моголов, раннесредневекового Китая и китайской конфуцианской империи, Кореи и Японии, стран Индокитая и островного мира Юго-Восточной Азии. Определив гранями восточного Средневековья первые века нашей эры и середину XIX века и охватив гигантскую территорию, автор тем не менее сумел создать цельную картину, связанную воедино взаимовлияниями и разнообразными контактами азиатских народов. При этом нашлось место для описания особенностей их религии, культуры, быта. Словом, эта книга для тех, кто мало что знал об истории Востока, но хотел бы узнать обо всем сразу в доступном и понятном изложении.
Леонид Васильев (1930–2016) — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института востоковедения Российской АН.

Государство Сасанидов — последняя иранская держава доисламской эпохи — просуществовало более четырех веков. Оно пережило могущество Рима и на равных боролось с Византией. Его политическое и культурное влияние распространялось в Западную Европу, Африку, Индию и Китай, его купцы держали в своих руках восточную торговлю. Чеканившиеся при Сасанидах серебряные дирхемы проникали и в Поднебесную империю, и на территорию франков, их сохраняли в своих капищах ханты и манси далекой Сибири. Однако, объединив к 620 году под своей властью огромную территорию, включавшую Иран, Месопотамию, Малую Азию, Сирию, Палестину, Египет, династия Сасанидов стремительно свое могущество утратила и спустя всего тридцать лет рухнула под ударами арабов. Последний ее шахиншах Йездегерд III, оставшись в полном одиночестве, был зарезан грабителем из-за шкатулки с драгоценностями… Об удивительной, полной загадок, трагической истории великой державы рассказывает книга Михаила Мочалова и Дмитрия Полежаева.

Англо-ирландско-американский востоковед и писатель Лафкадио Хирн прожил удивительную жизнь. Родился в Греции, вырос в Ирландии, начал карьеру в США, где в эпоху узаконенной расовой сегрегации взял в жены чернокожую женщину, жил на Мартинике, изучая обряды вуду, а затем уехал в Японию и остался там навсегда, стал профессором Токийского университета, принял японское имя Коидзуми Якумо и женился второй раз на дочери самурая. Приезд Хирна в Японию пришелся на период Мэйдзи, названный так по девизу правления императора Муцухито (1868–1912 годы). Это было время, когда Япония, отказавшись от самоизоляции, начала превращаться в мировую державу. Преподавая японцам английский, Хирн и сам учился: постигал тонкости языка, впитывал дух Японии. Здесь началась его литературная жизнь, которая принесла ему мировую славу. В настоящую книгу включены этнокультурные тексты, которые большей частью впервые публикуются на русском языке, — о стиле жизни, домашнем обиходе, обычаях, нравах и верованиях японцев.